Катастрофические сгонно-нагонные явления в Азовском море

[Гасик]

Сообщение от mutniyglaz

да че тут непонятного, это боги подземные гневаются )))

Не очень хорошее будущее ждет в районе Анапы

[eugenekro]

Добрый день, хочу добавить описание двух случаев нагонной волны в Бердянске. Один - мой личный опыт, второй - описание из "Отечественных записок", вероятно, середины 19 в., точнее определить не смог - случайно нашел очень плохого качества скрин двух страниц, вверху "Современные хроники России", раздел vi, страницы 6 и 7. Так как речь идет о ноябре и ожидаемой блокаде черноморских и азовских портов, вероятно, это из номера за ноябрь или декабрь 1853-54 гг., есть архив " Отечественных записок", но этих страниц не нашел там. как смог, перевел на современный язык и прилагаю текст ниже. хроники писались в Петербурге по репортажу с мест, поэтому автор не знает, что гора - это не гора как это принято понимать, а так здесь называют и до сих пор верхнюю часть города, высокий (метров 50-70) обрывистый берег. дорога, по которой поднимались, наверное, подъем возле автовокзала на спорткомплекс. вот сам текст:

"Переходим к описанию другого явления природы, к сожалению, причинившего немало вреда, именно бури, бывшей недавно в Бердянске. Город Бердянск по местоположению едва ли имеет подобный себе между приморскими городами. Представьте себе несколько улиц, узких и песчаных, но чистых, украшенных красивыми, даже довольно порядочными домами и каменными огромными магазинами, окружающими почти квадратную обширную площадь, по средине которой возвышается красивая церковь, немного поодаль гостиный ряд, довольно изрядный, левее сенная площадь, окруженная домами, к востоку ряды каменных, не огромных, но чистых домов, утопающих между деревьями садов и палисадников, составляющих конную слободу, мало замечательный городской сад. Все это расположено и устроено на самом плоском морском берегу, примыкающем к высокой крутой горе. Жители приморских мест южного края России привыкли к морскому шуму, плесканью волн, порывистым ветрам, но нынешняя осень навеяла скуку, в отличии от предшествовавших – с завываньем ветра, серыми, густыми тучами, непрошенными туманами и дождями. За исключением нескольких дней дождливых, туманных, с ветром почти обыкновенных, на осень нельзя было жаловаться. Во втором часу пополудни, 2-го ноября, при сухой, теплой, почти совершенно тихой погоде, подул с моря порывистый сильный ветер; чрез несколько времени он усилился необыкновенно. Море надулось, вспенилось, потемнело, волны зашумели, стали подниматься выше-и-выше, и вдруг, словно стесняясь в своем невидимом пространстве, хлынули на город, как будто общими силами желали завладеть тем, что люди присвоили себе под свое население. Невидимо вода стала прибавляться, и весь город увидел себя в воде. Ужас овладел всеми. Никто и не подумал спасать свое достояние, все помышляли, как бы спасти себя и своих детей, все бросились бежать на гору, по единственной дороге, ведущей на ее вершину. Но эта дорога, немного скользкая от бывшаго дождя, не могла уместить страшную толпу пешеходов и едущих, и люди цеплялись друг за друга, падали, карабкались и медленно подвигались вперед; некоторые успели запрячь лошадей, но в-торопях хватали и сажали в экипажи, вместо своих, чужих детей; другие вскакивали без спроса в чужие экипажи, не зная даже кому они принадлежат, и все это толпилось, бежало и спешило на крутую гору. Тщетно начальник города, разъезжая верхом по улицам, наполненным водою, старался успокоить жителей: гул ветра, шум моря и плеск громадных волн, смешанных с воплем и криком народа и плачем детей, заглушало голос благоразумнаго начальника. Можно вообразить, но трудно описать, что в эти критические минуты происходило в городе Бердянске. Все жители города, бедные и богатые, в числе которых, разумеется, найдутся и такие, которые не чувствуют особенной антипатии к золоту, покинули все свое имущество и достояние, приобретенное годами, уменьем, трудом и ловкостью, и думали только о своей жизни. В короткое время город опустел совершенно, осталось лишь несколько жителей в верхних этажах зданий, а гора превратилась в огромное кочевье, заключавшееся в тысячах душ смешанного пола и народа. Между тем буря срывала в опустелом городе железные и черепичные крыши, обваливала заборы и разрушала все, что сопротивлялось ее полету. Море неистово бушевало, ревело, пенилось, громадные волны вливались в город и поглощали одна другую; суда, стоящие у пристани, страдали от разъяренных бурунов, преследовавших их за пределами моря, мачты ломались,снасти лопались и падали; мост, устроенный для пристани, снесло, остались одни сваи; и только ночью разрушающая стихия пришла в обыкновенное состояние. Когда вода вошла в свои пределы, более тридцати судов, порожних, остались на берегу, одно из них очутилось на дворе почтовой станции. На другой день, 3-го ноября, жители города возвратились в свои жилища. По числу выброшенных судов и затопленных товаров, надо полагать, что убыток, причиненный этим нежданным приливом моря, значителен. Потери людей, к счастью, не было. Погибли только, как говорят, два матроса, заплатившие жизнью за безумную смелость спасти свои суда. Этот разрушающий ураган, как видно, шел полосой; в станице Петровской он сорвал лишь несколько крыш и обвалил несколько заборов, а вблизи Мариуполя от него разбилось одно судно, которого экипаж неизвестно, спасся ли или поглощен волнами.
Кстати, о Бердянске. Приводим несколько цифр о движении тамошней заграничной торговли. Пользуясь благоприятною погодою и в ожидании возвещенной блокады портов Черного и Азовского морей торговля шла довольно живо. Сколько было готоваго и сколько можно было приобресть льняного семени – все отправлено за границу; его пошло всего уже более 156000 четвертей. Кроме того, отправлено также за границу: семени сурепнаго более 7000 четвертей, сала скотскаго до 16000 пуд; шерсти овечьей сырца до 28000 пуд, масла коровьего более 2000 пуд, икры паюсной 345 пуд, то же судачьей 307 пуд, свечей сальных 188 пуд, других товаров понемногу. Ценность отпуска, на первые числа ноября, составляет 1.368.618 р серебром, кораблей иностранных было в приход до 60-ти, немного отсюда также грузилось в Керчи, чрез карантин."

Что касается личного опыта, где-то в 1992 или 93м (опять же искал точнее дату, но нигде нет упоминания, мне было лет 15 или 16, так как у меня уже была одностволка отца), в середине ноября мы пошли на утреннюю зорьку на берег. был хороший восток или юго-восток, но ничего необычного, шла валовая перелетная утка. мы встали на "кочатнике" (так называется место с озером на берегу посередине между селом Новопетровка и гирлом реки Берда). Когда взошло солнце пошли полосы тумана хлопьями или островами какими-то и резко увеличились волны, при этом ветер (Ю-В) был довольно сильный,но не то чтобы ураганный, когда завывает и оглушает и приходится кричать, когда разговариваешь. Я это запомнил, так как отец стоял недалеко, ближе к селу, и сквозь туман ярко проходил солнечный свет, на него против ветра очень тяжело шел косяк кряквы метров 10-15 высоты, и после дуплета одна утка, подранок, потянула резко вниз в море, и наша собака Дик, очень азартная, кинулась за ней в море и пришлось удерживать его, так как волны были очень большие, высотой метра 2-2.5 и это чистый склон волны без пены (у меня осталась картина перед глазами этого как раз: туманная мгла, ярко освещенная солнцем, необычно высокие волны, бьющие прямо в берег, я стою прямо в прибое и удерживаю на поводке нашего пса, рвущегося за уткой в эти волны), и волны не сразу обрывались гребнем, как тут обычно бывает из-за сравнительно мелкого дна, и были настолько высокими, что за ними не видно было следующих волн. туман унесло, но все затянуло тучами (осталось ощущение какого-то странного неба), мы решили пройтись до гирла, перейти его и постоять с той стороны в береговой посадке напротив Сладкого лимана (большое озеро с охотхозяйством, через него часто утка на море выходит), пришли туда: там через берег метров 50 шириной в лиман уже перекатывались волны, устья Берды я такого больше не видел, обычно метров пять шириной не больше и в болотных сапогах легко переходишь тогда оно было метров 30-50 (пол футбольного поля), очень сильное течение, разрезало волны и шло далеко в море - такой сильный напор был потому, что между устьем и селом уже размыло волнами берег и все эти волны шли прямиком в лиман и оттуда в реку (но мы тогда еще не знали об этом). О том чтобы перейти гирло, не могло быть и речи, тогда же стал подниматься ветер, запомнилось, как косяк утки некоторое время упорно пытался выйти на море, но в конце концов сдался и его снесло по ветру в лиман. глядя на все это отец стал серьезным и, хотя было часов девять утра не больше, сказал , что надо идти домой. когда шли назад, пришлось переходить через много проток в лиман, которые сделали волны, и чтобы пса не смыло, нес его на руках. Когда вечером ехали в город (дорога в город на насыпи 2-х метров высотой и идет между Новопетровским и Нововасильевским лиманом), помню, что весь петровский лиман до самых Дальних Макорт превратился в море и волны мелкой рябью били по насыпи, по которой ехал автобус, но ветер уже был слабее. За сорок лет, что здесь живу, больше я такого не видел (ни таких волн, ни такого подъема моря).